– Отступаем! – скомандовала Эвелина. – Береги глаза…

– Ты о чем? – нахмурился Людвиг, а ее сообразительный брат уже кинулся ничком на землю.

Эвелина пробежалась пальцами по флейте, и ветер пронесся по разоренной библиотеке колдуна – взметая сначала ворохи бумаг, затем брошюры, свитки папируса и рисовой бумаги, а после и тяжелых томов в металлических переплетах. Вся эта масса закружилась в стремительном танце, сбивая всех, кто стоял на ногах, а затем ринулась к алтарю, где пожаром взметнулось пламя свечей.

И скоротечный огненный ураган забушевал в библиотеке, опаляя каждого, кто приближался к четырем Людям Договора. Бежали все – люди, с воплями срывая горящую одежду, собаки с пылающими хвостами, суетливо хлопали крыльями совы и ястребы, спасая свое оперение.

– Эвелина, осторожней! – Эдвард вжался в пол, когда мимо него напоследок со свистом пролетела дымящаяся глиняная табличка. – Ну что, все?

– Нет, – напряженным голосом ответила сестра, – не все.

В зале осталось лишь трое. Две фигуры, обмотанные тлеющей бумагой и источавшие зловонный чад и толстяк.

– Я тоже люблю музыку, – заявил один из одержимых и распахнул глотку, издавая истошный, разрывающий сердце вопль.

Эвелина вздрогнула и бессильно осела на пол, выронив флейту.

– Эви! – Эдвард подхватил ее. – Эви…

– Глупо. Очень глупо, – заявил толстяк. – Вы так слабы, что даже не хочется вас убивать, Люди Договора. Взять их!

Он шевельнул пальцами. Одержимые бросились вперед – они двигались так быстро, что Эдвард увидел лишь размазанные тени, а через мгновение его горло сжала ледяная хватка, и он увидел совсем близко безжизненные глаза. Пасть его распахнулась, и оттуда поползли, как черви, серые бумажки с какими-то символами. Сердце Барда вздрогнуло, когда по нему заскользили жадные незримые пальцы. Эд хотел съязвить – хотя бы напоследок, но язык не слушался его, и поэтому он просто разрядил арбалет между глаз кошмарного существа.

Голова одержимого откинулась назад и медленно вернулась в нормальное положение. Губы, изрезанные тысячами мелких бескровных порезов, разошлись в ухмылке… которую стер удар боевого молота Стража. Одержимого отнесло к середине зала, где копошился его собрат, пытаясь подняться. Сломанные ноги плохо слушались, но существо все же медленно вставало.

– Уходим! – Людвиг рывком поднял Барда на ноги, подхватил Эвелину. – Дьюла, нет!

Зверодушец, пользуясь тем, что все внимание отвлекли на себя Бард и Страж, обошел зал – мягко, как может только волк, и бесшумно кинулся на куклу. Хампельман покатился по полу, обхватив волчью голову руками.

– Быть тебе вечно в этом облике! – с неожиданной силой он оттолкнул оскаленную пасть. – Ночным солнцем тебя заклинаю! Будет твой дух скитаться, забыв дорогу в свое тело, оборотень!

Волк взвыл, щелкнул зубами, отхватив Хампельману два пальца, и отскочил назад. Шерсть его стояла дыбом, и дикая судорога крутила все мышцы. На нетвердых лапах он пятился от Клауса Хампельмана, который, подняв кровоточащую руку, кропил оборотня своей кровью.

– Кровавая метка на следах твоих, на слюне твоей, на дыхании твоем, на желчи твоей и разуме…

Арбалетный болт ударил в правую сторону груди, развернул вокруг оси, швырнул на пол.

– Заткнись, марионетка! – рявкнул Эвард. – Людвиг, хватай Дьюлу и уходим. Эви я донесу.

Он перекинул сестру через плечо и шагнул в пролом. Страж, с трудом ухватив обезумевшего волка за загривок, покинул библиотеку, обрушив стену перед одержимыми.

– Найти и привести их всех ко мне живыми, – прохрипел колдун. На губах его пузырилась кровавая пена. Время Фреймуса в этом теле истекло. Выживет ли Хампельман и сможет ли выбраться, его не волновало. Главное – закончить ритуал и как можно скорее вернуться в резиденцию.

– Исполняйте. – Глаза шефа безопасности закатились. Альберт Фреймус покинул свою куклу на произвол судьбы.

Глава 24

– Дженни! – Роджер замер, услышав крик фокусника. Он взлетел по широкой лестнице, устланной бордовыми дорожками, и столкнулся лицом к лицу со странной девушкой. Мертвенно-бледное лицо ее казалось провалом в туманную бездну. Бумажные клочки, точно моль, обсели ее. Она несла Дженни как мешок, перебросив через плечо.

Роджер взмахнул анкусом, но девушка одним толчком отбросила дрессировщика назад.

Брэдли проехался по лестничному пролету, пересчитав спиной все ступеньки. Поднялся. С остервенением побежал наверх.

– Умри! – выронила девушка синими губами, и одна из бумажек отлепилась от ее тела, полетела к Роджеру. Брэдли отбил ее копьем, но бумажный клочок внезапно распух, почернел, выбросил во все стороны косматые лапы, цепляясь за лезвие, и на острие анкуса уселась кошмарная тварь, похожая на громадного паука с оскаленной собачьей мордой. Ирландец ударил копьем о стену, но паук пробежал по древку, протянул к лицу мохнатые лапы, увенчанные загнутыми когтями. Багровые его глаза хищно сверкнули.

Чья-то рука сбила его, придавила к ступеням…

– Изгоняю тебя обратно в бездну безвидную, где скрежет зубовный и плач. – Марко сжал ладонями верещащую тварь – голос у нее был тонкий, почти женский. – Силой этого мира, силой Солнца и Луны, изгоняю тебя во мрак и пепел!

Тварь завопила, уменьшаясь в размерах, вспыхнула гниловатым зеленым пламенем и развеялась в воздухе, оставляя лишь клочья липкой сажи.

– Это… – Роджер вытер пот. Тварь его испугала. Сильно.

– Демоний. – Голос Марко дрожал от огромной усталости и безысходной тоски. – Малый демон Тартара. Тех его областей, что обычно зовут Адом.

Он смотрел на лестничную клетку следующего этажа, куда они так и не добрались. Никогда Брэдли не видел столько отчаяния в глазах человека.

Он повернулся. На лестничной клетке, на перилах, на распахнутых дверях сидели девять таких же тварей – только в два раза больше. Застывшие колючие комки тьмы, прожигающие жертв углями глаз. Твари были совершенно неподвижны, лишь на передних лапах подрагивали кончики загнутых когтей цвета крови, запекшейся на обсидиановом ноже. Казалось, монстров что-то останавливает от немедленного нападения.

А вдаль по коридору медленно уходило существо с Дженни на плече.

– Марко…

– Это одержимая. – Фокусник качнулся, будто теряя сознание, но тотчас выпрямился. – Очень сильная одержимая. Нам придется отступить.

– Марко! – Роджер остолбенел. – У него Дженни! Твоя внучка!

– Надо отступить, – прошептал Марко помертвелыми губами. – Я отдам все, чтобы спасти ее, но сейчас мы просто зря погибнем. Радуга распалась, разве ты не слышишь? Я едва сдерживаю их, но это долго не продлится. Только вшестером у нас есть шанс. Надо найти остальных. Быстрее! Перстень фокусника вспыхнул и демонии присели на пружинистых лапах. Но через минуту скачками понеслись вниз по лестнице, вслед за убегающими людьми.

Ни Марко, ни Роджер уже не видели, как Лас, покончив наконец с надоедливым нетопырем (он растерзал его на части, но останки все равно трепыхались), выскочил из кабинета Фреймуса и рыжей кометой ударил в спину Маргарет. Никто не знал, каким невероятным усилием далось это зверю, но в какой-то миг его гибкое тело объяло золотое пламя, и одержимая покачнулась от удара, роняя на пол клочья сажи.

В следующий миг она оправилась, уронила Дженни на ковер, схватила Ласа. Черный едкий дым пополз от ее рук, когда она подняла яростно извивающегося, шипящего зверя и вышвырнула из окна третьего этажа сквозь бронебойное стекло.

Они встретились в большом зале, в центральном здании. Роджер и Марко влетели сквозь выбитые двери, а Страж разворотил стену. Замерли, оценивая потери.

Людвиг держал Дьюлу под мышкой, пытаясь успокоить бешено дергающего волка, Эдвард держал на руках Эвелину. Марко шатался от усталости, Роджер со страхом оглядывался на двери, сжимая анкус.

Циркачи сошлись в центре зала.